С кем готовится воевать Российская армия
В ближайшие несколько лет правительство может потратить порядка 20–25 трлн рублей на перевооружение армии. Уже в этом году в Вооружённые силы поступит примерно 40 межконтинентальных баллистических ракет, 210 самолётов и вертолётов, свыше 250 единиц броневой техники. На боевую вахту заступят атомные ракетоносцы «Александр Невский» и «Владимир Мономах», а состав орбитальной группировки пополнят шесть новых спутников.
В Белоруссии будет развёрнута российская авиабаза. Такого массированного перевооружения армии не предпринималось уже четверть века. Но сами по себе эти новости ещё ни о чём не говорят, если, конечно, их не рассматривать в актуальном контексте.
Минобороны создаёт ставку Верховного Главнокомандующего
А контекст следующий. Через несколько месяцев в Москве начнёт работу Национальный центр управления обороной государства, который военные уже окрестили «Ставкой Верховного главнокомандующего». Он объединит в себе Центр боевого управления, Центр управления стратегическими ядерными силами, Центр управления повседневной деятельностью Вооружённых сил и, по всей видимости, ещё и Главное разведывательное управление. Военные поясняют, что таким образом Сергей Шойгу создаёт для Владимира Путина резервный аналог правительства – «с урезанным функционалом, но с большей эффективностью».
Но и это ещё не всё. В декабре на итоговой коллегии Минобороны глава ведомства заявил, что «в рамках решения стратегических боевых задач» – эта фраза чрезвычайно важна для понимания происходящего – начато восстановление аэродромов и причальных сооружений в Арктике, в частности на Земле Франца-Иосифа и Новосибирских островах. Кроме того, уже отремонтирован и ввёден в эксплуатацию аэродром Темп. А вскоре военные расконсервируют ещё семь северных аэродромов – в Тикси, Нарьян-Маре, Алыкели, Амдерме, Анадыре, в посёлке Рогачёво и на пограничной заставе Нагурское. Любой военный эксперт вам подтвердит: арктические аэродромы не что иное, как «базы подскока» для нашей боевой авиации. И достаточно беглого взгляда на карту, чтобы понять, куда, собственно, наши истребители и бомбардировщики могут «подскакивать».
Откуда исходит угроза?
Так значит, воевать нам придётся с Америкой? Не совсем так. Сражаться с американцами нам придётся едва ли, в неизбежность вооружённого противостояния между Москвой и Вашингтоном сегодня верят только законченные маргиналы с той и другой стороны. Цель наших арктических приготовлений иная – восстановление военного паритета, подобного тому, что сложился во времена СССР. Военные отмечают, что российские базы в Арктике в первую очередь «значительно ограничат оперативные возможности американцев». Собственно, только из-за этого их и расконсервировали. Но поучаствовать в «малых», или, как их ещё называют, «локальных», войнах российским военным всё же придётся. С кем же придётся повоевать? Прямого ответа на этот вопрос военные всячески избегают, предпочитая говорить о неких абстрактных «внешних угрозах». Имеет смысл их перечислить, хотя бы вкратце.
Итак, есть несколько потенциально опасных для нашей страны конфликтных зон. В первую очередь это регионы, в которых уже развёрнуты либо планируется развернуть американские системы противоракетной обороны. Это страны Восточной Европы и Балтии. Отсутствие прогресса в переговорах с США по системам ПРО вынудило наш Генштаб принять ответные меры военно-технического характера, но российское руководство пообещало применить «и куда более жёсткие решения» – в том случае, если возникнет реальная угроза для российских стратегических ядерных сил. Видимо, такая угроза уже возникла, иначе чем объяснить то, что одно такое решение было недавно принято – в Калининградской области развернули ракетный комплекс «Искандер». Но гораздо большую тревогу у военных вызывают возможные локальные конфликты на постсоветском пространстве и в сопредельных государствах к югу от бывших границ СССР, считает военный эксперт Руслан Пухов. События в Ливии и Сирии показали, что сравнительно слабая в военном отношении Россия не может договариваться с Западом на равных. И это весьма раздражает российское руководство. Кроме того, Москву явно тревожит усиление Анкары, особенно в связи с войной в Сирии и с недавними планами объединения турецкой и азербайджанской армий.
Наши военные «убедят» потенциальных агрессоров
Но вернёмся к планам Генштаба, озвученным его руководителем Валерием Герасимовым. Вот всего несколько цитат от агентства «Интерфакс»: «Новые полномочия предусматривают координацию деятельности всех федеральных органов исполнительной власти в интересах обеспечения обороноспособности и безопасности страны». «Расширение спектра задач, решаемых Генштабом, обусловлено прежде всего происходящими изменениями в характере вооружённой борьбы – современные военные конфликты сопровождаются активным применением военных и невоенных средств». «Время реакции на переход от политико-дипломатических мер к применению военной силы максимально сократилось». И, наконец, «завершение создания глобальной системы противоракетной обороны США, реализация иностранными государствами концепций «геоцентрического театра военных действий» и «глобального удара», нахождение на постоянной основе в ключевых районах мира боеготовых группировок ведущих стран обеспечит им возможность наносить удары в кратчайшие сроки по любой точке земного шара». Это те вызовы, на которые нашей стране предстоит отвечать. Возможно, уже очень скоро.
Именно для того, чтобы отвечать на эти вызовы максимально эффективно, и появился план перехода России на условия военного времени, фактически предусматривающий передачу всех управленческих функций под контроль военных. Как подчеркнул генерал Герасимов, этот план «призван предотвратить военные конфликты, убедив потенциального агрессора в бесперспективности любых форм давления на Российскую Федерацию и её союзников». А вот что говорят о плане Генштаба эксперты. «Я не думаю, что всё это означает подготовку к каким-то определённым военным действиям, – считает член Общественного совета Минобороны, глава Военно-промышленной комиссии при правительстве России Анатолий Цыганок. – Министр обороны чётко понимает, что Генштаб должен одинаково качественно работать как в мирное, так и в военное время. Вплоть до 1984 года, пока его возглавлял маршал Огарков, у нас были оперативные командования, потом мы их сократили, а через пять лет уже американцы их начали создавать. А у нас после распада СССР всё заглохло. К сожалению, мы возвращаемся к советской практике лишь спустя 19 лет, что, конечно же, позор». А вот мнение другого военного эксперта – Игоря Коротченко: «Необходимость создания Ставки обусловлена изменением характера угроз в современном мире. Сегодня войны проводятся быстротечно и начинаются порой внезапно, что подразумевает наличие постоянно действующего органа, чтобы в нужный момент президент, как Верховный главнокомандующий, мог прибыть туда и взять на себя бесперебойное управление действиями армии, флота и управление государством».
Справка
У нумерологов, учение которых в целом весьма сомнительно, в ходу расхожее мнение о том, что 102 – роковое для нашей страны число. Каждые 102 года Россия с кем-то воюет. Не верите? Давайте проверим. 1404 год – осада Смоленска войском литовского князя Витовта. 1506 год – «казанский поход» Великого княжества Московского на бывшие земли Большой Орды. 1608 год – поход Лжедмитрия на Москву при широкой военной поддержке поляков. 1710-й – начало Русско-турецкой войны. 1812-й – Отечественная война с французами. 1914-й – Первая мировая война. Что-то готовит нашей стране 2016-й год?
